Юмор и насилие: смеховая культура иммигрантов из стран бывшего СССР в Израиле

Юмор является одним из важнейших механизмов преодоления психологического и социального стресса, которому ежедневно подвергается человек (Лефкурт и Мартин, 1986: 1). Не случайно поэтому так важна его роль в жизни эмигрантов. Все компоненты культурного шока - незнание языка и обычаев новой страны, падение социального статуса, разрушение привычного круга знакомств, а значит, и ограничение возможностей неформальной коммуникации, и, наконец, отчужденное, а иногда и враждебное отношение к иммигрантам членов принимающего общества, - все это факторы стресса, для преодоления которого необходима мобилизация внутригрупповой солидарности.

В значительной степени эта задача выполняется созданием общественных институтов, наиболее важным из которых для иммигрантов из бывшего СССР в Израиле стали СМИ. Газеты и журналы на русском языке существовали в Израиле и раньше, но подлинный взрыв произошел именно в 1990-х. По оценкам исследователей СМИ, на рубеже тысячелетия информационный рынок предлагал русскоязычным израильтянам около 100 газет и журналов, передачи спонсируемой государством радиостанции РЭКА (время вещания в различные годы составляло 10-16 часов в день), программы телевизионного канала Израиль Плюс, а также новостные порталы (Каспи и др., 2002; Эпштейн, 2006, 241-250).

На протяжении 1990-х в газетах регулярно появлялись странички юмора, также являющиеся средством увеличения внутригрупповой солидарности. Как отмечает Бранко Бокун, готовность смеяться увеличивается с ростом сплоченности группы и служит свидетельством того, что смех – это результат победы над страхом (Бокун, 1986: 39).
С 1991 выходит сатирический еженедельник "Бесэдер? Для тех, кому еще смешно" (редактор М. Галесник). Возникший как приложение к газете "Наша Страна", в дальнейшем он стал появляться в газете "Вести". Опубликованные в еженедельнике материалы перепечатываются затем в дайджестах "Бесэдера?" и в книгах, выпущенных членами редакции.

В разные периоды выходили также юмористические ежемесячные журналы для взрослых и детей "Балаган" и "Балагаша" под редакцией Александра Каневского и ежемесячный сатирический журнал "7-40" под редакцией Владимира Плетинского. Последнее издание продавалось самостоятельно и одновременно включалось в качестве приложения в газету "Новости Недели"*.

Иммигрантские СМИ активно привлекают читателей к соавторству. Значительное пространство в газетах занимают письма читателей, проводятся фото конкурсы и конкурсы, приуроченные к различным датам. Поощряют читательское творчество и юмористы. Так, "7-40" в значительной степени состоял из материалов, присланных читателями, "Балаган" печатал читательские шутки и миниатюры о жизни в Израиле под рубрикой «Парад Оле», (оле – «репатриант» на иврите), в различных изданиях не раз проводились конкурсы, предлагающие читателям состязание в таких юмористических жанрах как палиндром, карикатура, садистская частушка и т.д.

Одновременно с этим, шутки, анекдоты и афоризмы перекочевывают со страниц газет, с веб-порталов и с телеэкрана в межличностное неформальное общение иммигрантской группы (Еленевская и Фиалкова 2005, том 2, 66-102). При этом надо отметить, что особо популярные тексты авторского юмора многократно воспроизводятся не только в общении лицом к лицу, но и на различных сайтах как анонимные. При этом тексты могут модифицироваться и пополняться новыми деталями, что характерно для фольклорных текстов.

Вместе с тем приходится признать, что кризис, наблюдающийся в последние несколько лет в русскоязычной прессе, затронул и юмористические издания. Из перечисленных выше журналов выходит только Бесэдер?, да и он в два раза уменьшился в объеме (2 страницы вместо 4). Еженедельник "Секрет" под редакцией В. Плетинского, печатает странички юмора "Сатириконь". "Magazine" (еженедельное приложение к газете "Вести"), продолжает публиковать анекдоты, большая часть из которых, однако, не связана с израильской жизнью, но в этом еженедельнике перестала появляться «КВН страничка», знакомившая читателей с творчеством израильских команд. Исчезли также подборки анекдотов под рубрикой «Зона отдыха» в "Вестях Севера" и страничка юмористических миниатюр под рубрикой «Постоянные шутки в сторону» в "Окнах" (еженедельное приложение к газете "Вести") и т.д.

Отчасти кризис русскоязычных СМИ объясняется тем, что прессе приходится конкурировать с веб-порталами, отчасти тем, что сегодня многие молодые читатели, получившие или продолжающие образование в Израиле, читают по-русски с трудом или не читают вовсе, а значит, круг читателей русскоязычной прессы постепенно сужается. Наконец, третья причина состоит в социально-экономической стратификации иммигрантской группы, в результате которой увеличился диапазон спроса на культурную продукцию.

Период, когда важнейшими задачами иммигрантского юмора были создание внутригрупповой солидарности, интерпретация общего прошлого, смягчение культурного шока и укрепление собственных позиций визави принимающего общества, прошел. Вместе с появлением социо-экономических иерархий объектами юмора и сатиры все чаще становятся отношения внутри группы и сосуществование с другими этническими группами израильского общества (Зильберг, 1995, 20).

При этом, как отмечает Протасова, в ситуации иммиграции и репатриации привычная система ценностей изменяется, подстраиваясь под ценности принимающего общества. Инструментом переосмысления привычных устоев нередко становятся вновь создаваемые этнические стереотипы, способствующие ресоциализации в облегченном, окрашенном юмором варианте (Протасова, 2006, 56).

Русскоязычные израильские СМИ свидетельствуют о том, что актуальными становятся политический юмор и сатира, и так как иммигранты из бывшего СССР занимают различную позицию на оси правых и левых взглядов, появляется разнообразие и в объектах осмеяния.

ЮМОР И СТРЕСС

То, что юмор, включая черный, является эффективным средством против стресса, хорошо известно психологам. Они видят в нем адаптационный механизм, помогающий противостоять тревоге, тоске и болезненным переменам (Бокун, 1986; Диксон, 1980; Лефкурт и Мартин, 1986). Еще в начале 20 века Зигмунд Фрейд показал, что ценность юмора состоит в том, что он помогает сохранить эмоциональную энергию и содержит освобождающий элемент, свидетельствующий не только о победе "эго", но и о том, что стремление к удовольствию, свойственное человеку, успешно противостоит неблагоприятным жизненным обстоятельствам (Фрейд, 1966: 216-217).

О том, что юмор помогает сохранить собственное «я», установить дистанцию между собственным миром и неразрешимой проблемой, в середине прошлого века писал Мэй (Мэй, 1953: 54). Позднее О'Коннел, а затем Диксон показали, что функция юмора как регулятора стресса основана на когнитивных сдвигах, позволяющих переформулировать ситуацию, взглянуть на нее под другим углом зрения, а соответственно и дистанцироваться от проблем или опасности и таким образом ослабить чувство страха и беспомощности (О'Коннел, 1976; Диксон, 1980).

Многие исследователи подмечали, что этот когнитивный сдвиг всегда неожидан. Особенно подробно это положение разработано Кёстлером, который ввел термин bisociation, обозначающий противостояние двух обычно несовместимых взглядов на то, как устроен мир, а также обнаружение сходства и аналогий в понятиях и явлениях, которые обычно считаются полярными или не соединимыми (Кёстлер, 1964).

Жанры и языковые особенности смеховой культуры иммигрантов
Встречающиеся в русскоязычных юмористических изданиях жанры хорошо знакомы российскому читателю. Прежде всего, это подборки анекдотов, афоризмов и палиндромов, шуточные стихи, лимерики и частушки. Пользуются популярностью также шуточные толковые словари и энциклопедии, печатающиеся с продолжением, парафразы литературных произведений и фольклора, действие которых перенесено на израильскую почву, а также пародии на газетные материалы.

Уже сами рубрики юмористических изданий дают представление об используемых в них приемах комического, основанных на каламбурах («морализмы», «ословицы и оговорки», еженедельник Секрет, «Сатириконь») и парафразе широко известных названий и клише, создающих семантические сдвиги. Так, пародии на новости объединены под такими заглавиями: «Ассошиэйтед стресс», «Фраз-пресс», «Не в пресс-службу, а в пресс-дружбу» (Бесэдер), «Дезинформбюро», «Newвости» не daily», сатирические политические обзоры под рубрикой «Пуполитика» (пароним популярных израильских теледебатов «По-политика», т.е. «популярная политика») ("7-40").

Недельные обзоры событий подписаны Шариком Ароном—анаграмма-каламбур, обыгрывающий имя видного израильского политика Ариэля (Арика) Шарона, (Бесэдер). Пародии на рекламу появляются на «Тоске объявлений» ("7-40"), и в рубрике «Потребляй и властвуй» ("Бесэдер"). Шуточные афоризмы объединены в «Строковыжималке», юморески местных острословов в «Приколах сионских мудрецов», а переводные тексты в «Переводике» ("7-40") и т.д. Широко представлены и жанры традиционного и современного русского фольклора: шуточные сказки, загадки, скороговорки, садистские стишки, частушки, эхо-реплики, антипословицы и т.д.

Подборки юмора на веб-порталах также показывают приверженность фольклорным жанрам. Прежде всего, это подборки анекдотов, садистских стишков, частушек, тостов и антипословиц. Большой популярностью пользуются также личные рассказы о курьезных случаях из жизни пользователей и их знакомых. Эти нарративы часто построены на конфронтации с малознакомой или чуждой культурой, а также на забавных ситуациях, связанных со слабым владением ивритом (см. об этом жанре иммигрантского фольклора Еленевская и Фиалкова 2005, т. 2, 83-94; 144-153).

Особо отметим транснациональный характер Интернет-юмора: многие посты на израильских веб-порталах связаны с российским опытом, а на российских веб-порталах широко представлен юмор русофонов, проживающих в дальнем и ближнем зарубежье, включая Израиль.

Характерной чертой юмористических, так же как и других текстов иммигрантских СМИ, является широкое использование цитат и аллюзий на русскую и советскую литературу и дискурс советских и постсоветских средств массовой информации (Еленевская 2000 и Еленевская 2004). Еще одна особенность иммигрантского юмора - это смешение кодов, т.е. создание комического эффекта, основанного на использовании фраз, слов, а иногда всего лишь фрагментов слов, взятых из иврита и английского (см., например, перечисленные выше рубрики).

В то время как почти неизменными остаются жанры, темы, выбираемые острословами, меняются. Юмористы откликаются и на актуальные политические события в стране, и на актуальные проблемы иммигрантской группы. Часто можно встретить и темы, связанные с текущими событиями в СНГ.

По мере того, как иммигранты осваиваются с жизнью принимающей страны, возрастает удельный вес юмора, посвященного не внутригрупповым, а общеизраильским проблемам. Так, в начале 1990-х особо популярным было обыгрывание проблем с трудоустройством дипломированных специалистов, вынужденных работать на неквалифицированных низко оплачиваемых работах, шутили на тему косноязычия или полной неспособности иммигрантов говорить на иврите, а также насмехались над поведением и внешним видом израильтян.

В дальнейшем, под прицелом оказались конфликт религиозного и светского населения, коррупция государственных чиновников и борьба политиков за власть, а также обвинения выходцев из бывшего СССР в том, что значительный процент их не является евреями. На протяжении всех лет с начала большой волны эмиграции из бывшего СССР, а в особенности в период интифады Аль-Акса, предметом юмора и сатиры являются терроризм и конфликт Израиля с арабским миром, прежде всего с палестинцами.

КОНФЛИКТ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ЮМОРА

В юмористических и сатирических текстах, посвященных арабо-израильскому конфликту, сочетаются элементы политического, этнического и черного юмора.

Политические аспекты
Юмор и сатира направлены на политических деятелей, их решения и высказывания и на политические партии. Многие годы излюбленной мишенью острословов был Председатель Палестинской Автономии, Ясир Арафат. Его сатирический портрет обличал неизменную приверженность терроризму, двуличную политику и коррумпированность, по стабильности и набору характеристик мало, чем отличаясь от того, каким он представал в аналитических статьях. Более интересным представляется то, что взаимоотношения с Арафатом и отношение к нему становились частью характеристики израильских политиков:

Теоретик Интифады
Чему учил «Экклезиаст» когда-то,
У нас идет с поправкой Арафата:
Есть время камни собирать скорее,
И время в головы бросать евреев.

Мнение правых
Хотел бы видеть Арафата,
Но только в прорезь автомата.

Мнение левых
Арафат наш двоюродный брат,
Я б доверил ему автомат.
(Григорий Шмуленсон, "7-40", №18, 2000: 26;

Аллюзии к библейским текстам и персонажам часто встречаются в
юморе об арабо-израильском конфликте. В процитированном четверостишии философский смысл крылатой фразы ("Время разбрасывать камни и время собирать камни") приобретает амбивалентность: сбор камней – это и подготовка к столкновению, и итог политики, за которую расплачиваются евреи. Сами камнеметатели в тексте не появляются, но, очевидно, что направляет их Арафат, причем не только речами, но и «законотворчеством».

Когда за существительным «поправка» следует имя политика, обычно имеется в виду сделанная им поправка к закону. О том, что именно Арафат был идейным вдохновителем интифады, говорит и заглавие четверостишья. Нетрудно после этого догадаться, поддерживает ли автор мнение правых или левых. Обратим внимание на контраст смыслов в двустишьях: Арафат – враг, Арафат – брат (библейская аллюзия). Этот контраст, обостряется лаконичностью синтаксических конструкций в сочетании с лексическим и синтаксическим повторами.

С уходом из жизни Арафата, юмористы переключились на его преемника Махмуда Аббаса (Абу Мазена) и лидера Хамаса Исмаила Хания, но в отличие от Арафата они не получили «подлинного народного признания», что подтверждается отсутствием анекдотов о них. Скорее, новые лидеры ПА предстают как продолжатели дела «раиса», но менее колоритными, а значит, дающими меньше поводов к осмеянию. Так, вскоре после кончины Арафата во Франции, появился текст, в котором эксплицитно выражалась уверенность, что Абу-Мазен продолжит политический курс своего предшественника, а имплицитно звучало пожелание новому правителю Палестинской автономии смерти:

Из новостей
Выступая с обращением к избирателям в Иерихоне, глава ООП Махмуд Аббас (Абу-Мазен) пообещал, что «будет идти дорогой Ясера Арафата». Французский госпиталь уже заявил о готовности принять высокого гостя
("Зона отдыха". "Вести—Север-Ха-Шарон", 6.01.2005: 26)

Открыто желать другому смерти, значит нарушить социальные конвенции, но многие шутки и анекдоты, например, о тещах, допускают нарушение табу, используя многозначность лексики и синтаксических структур, а также фоновые знания адресата. Так, в данном случае, для того, чтобы понять имплицитный смысл высказывания, необходимо знать, что перед смертью Арафат был перевезен в госпиталь во Франции, где и скончался.

В то время, как мировая общественность часто выступает с осуждением чрезмерного применения Израилем силы, соотечественники, напротив нередко видят в действиях израильских политиков слабость, излишнюю сговорчивость, а также предпочтение собственных карьерных интересов интересам государства. В насмешках юмористы не щадят ни левое, ни правое крыло; достается и оппозиции, и партиям власти.

Особенно изощренно критикует политиков любого толка "Бесэдер", используя лингво-культурный прием стеба. Пришедший из арго, этот термин вошел в современную культурологию и означает шутку, анекдот, ироничную манеру поведения, ироничное отношение к жизни вообще, сочетающееся с несерьезным отношением к высоким идеалам (Елистратов, 2000). Стеб направлен на разрушение лингвистических и культурных иерархий, на пародирование ценностей, которые известны всему обществу, навязываются ему, но не имеют полного признания (Дан, 2004: 186).

Приведем несколько примеров из рубрики «Тема для», в которой пародируется возможная реакция политических лидеров, медиа-звезд и общественных деятелей на текущие события израильской и мировой политики. Каждая реплика снабжена фотографией «высказавшегося» и его сатирической характеристикой. Так, Шауль Мофаз, в бытность министром обороны, представлен «министром самообороны», известный правыми взглядами Авигдор Либерман - «грозой подворотни», бывший премьер-министр Израиля, выведший войска Армии Обороны Израиля из Ливана Эхуд Барак - «изливанцем», президент Египта Хосни Мубарак - «египтяльников начальником» и.т.д.

Эти сатирические характеристики каждый раз меняются в соответствии с контекстом реплики, но часто вместе составляют черты сатирического портрета личности. Так старейший израильский политик и один из авторов соглашений в Осло, Шимон Перес, фигурирует то как «ди-джей Осло», то как «вдруг палестинского народа». Генерал Дан Халуц, занимавший пост начальника штаба во время Второй Ливанской войны (2006 год) и вынужденный уйти в отставку ввиду резкой критики, является то как «бомбомечтатель», то как «главное, не командующий»; а имеющий после Ливанской войны рекордно низкую популярность премьер-министр Эхуд Ольмерт предстает как «ладно, глава правительства», «полузащитник отечества», «пошел доброй воли» и т.д. Гротескны и карикатурны и речи, которые авторы Бесэдера вкладывают в уста политиков.

В качестве примера приведем высказывания, помещенные в рубрике «Тема для», и явившиеся откликом на сообщение о предотвращении теракта, запланированного боевиками Хамаса в Тель-Авиве в Судный День в 2007 году:
ХАМАС заявил, что теракт в Йом-Кипур (иврит, «Судный День») является легитимной самообороной. Что легитимное, по-вашему, нужно сделать, чтобы ХАМАС перестал что-либо заявлять?

Эхуд Ольмерт, легитимный руководитель незаконного сионистского образования:
Лучший способ прекратить эти возмутительные высказывания ХАМАСа — это, во-первых, решительно и как следует, а не как это обычно делает Израиль, заткнуть уши, а во-вторых, не боясь международного осуждения, спрятаться под стол переговоров с Абу-Мазеном, который нас всех не даст в обиду.

Абу-Мазен, глава легитимного крыла ХАМАСа:
Они у меня когда-нибудь договорятся. Не могут братья по борьбе за мир на Ближнем Востоке так долго враждовать. Лично сделаю все, чтобы они, наконец, заткнулись и молча вошли в наше с ними правительство национального единства.

Эхуд Барак, министр незаконной обороны от законного сопротивления сионистской оккупации:
Успокаивающие высказывания ХАМАСа никого не должны вводить в заблуждение. ХАМАС в любой момент может начать переговоры об окончательном урегулировании.

Элиягу Виноград, гроза израильской военщины:
К сожалению, израильский тыл до сих пор не готов к подобным высказываниям ХАМАСа. На юге страны почти нет словоубежищ. По стране свободно передвигаются друзья ХАМАСа из норвежского посольства. О предстоящем наступлении Йом-Кипура заранее известно врагу. К слову, нам еще предстоит выяснить, насколько оправданным было в этом году решение правительства начать Йом-Кипур. Ни в одной цивилизованной европейской стране Йом-Кипур не проводится.

Усама Бин-Ладен, легитёмный:
А что делать? Тут уж ничего не поделаешь. Смиритесь. Я вот каждый месяц что-нибудь заявляю. Никому это не мешает. И мне приятно, и людям страшно.
("Бесэдер" № 846, 27 сентября 2007).

Все здесь поставлено с ног на голову. В то время, как в действительности
Израиль не признает легитимным правительство ПА, сформированное Хамасом, в качестве незаконного, и даже не государства, а всего лишь «образования» предстает в тексте и сам Израиль, и его правительство. Самооборона Израиля маркируется как незаконная, а сопротивление палестинцев, напротив, определяется как легитимное. Сила оказывается на стороне Абу Мазена, которого аналитики единодушно признают слабым лидером, а сам Хамас из террористической организации превращается в поборника мирного урегулирования.

Используя прием обманутого ожидания, автор представляет действия главы правительства как трусость: вместо «решительного отпора» Ольмерт, якобы, предлагает спрятаться, да не «за столом переговоров», а совсем уже постыдно под ним. Устами судьи Элиягу Виногада, председателя комиссии по расследованию событий Второй войны в Ливане, высмеивается неспособность правительства выполнить свои обещания по укреплению тыла. Бомбоубежища, оказавшиеся не готовыми к ракетным обстрелам Хизбаллы превращаются в сатирическом тексте в «словоубежища», намекая, таким образом, на то, что обещания не переросли из слов в дело, - обвинение особенно актуальное ввиду регулярных обстрелов юга страны ракетами Кассам.

И, наконец, в завершении жонглирования словами «законный» - «незаконный» и «легитимный», скрывающийся от правосудия Бин Ладен представляется хотя и кровожадным, но не опасным любителем пофилософствовать. А призрачный и полуреальный характер его личности подчеркивается неологизмом «легитёмный».

Многочисленные сатирические тексты в моей подборке, охватывающие десятилетний период, показывают практически полное отсутствие табуированности в политическом юморе русскоязычных израильтян. Беспощадному осмеянию может подвергнуться любое самое высокопоставленное лицо, любой политический шаг, любое, даже самое болезненное для общества, событие.

Этнические аспекты
Осмеяние чужаков – всегда основано на коллективном этноцентризме. В традиционных культурах высмеиваются ритуалы, обычаи, поведенческие модели и внешний вид чужаков, а в современном городском юморе акцент сместился на иррациональность чужака, отсутствие у него профессиональных или социальных навыков и несостоятельность в освоении сложных технологий – всех тех качеств, которые необходимы для того, чтобы преуспеть в постиндустриальном обществе.

По мнению Дэйвиса, шутки, высмеивающие глупых аутсайдеров, помогают справиться с тревогой по поводу собственной неадекватности перед лицом все возрастающих требований к знаниям и умениям, а также с подозрениями, что за рациональностью правил, средств, целей и фактов, не допускающих фантазии, скрывается все та же иррациональность (Дэйвис, 1998, 68-70).

В собранном мной материале арабам приписываются такие качества как глупость и вероломство, причем коварство замыслов, направленных против евреев часто нейтрализуются наивностью, граничащей с глупостью. Террористы выступают в роли классических недотеп, то забывающих о своей цели и отвлекающихся на ненужные детали, то по невежеству обращающих смертоносное оружие против самих себя:
Два палестинца-боевика сидят под деревом и бьют молотком по гранате. Подходит к ним третий и говорит:
- Вы что? Она же взорвётся!
- Ничего, у нас ещё одна есть...

Выступают палестинцы и как действующие лица международных серий анекдотов и пословиц:
"Сколько палестинцев нужно для того, чтобы ввернуть лампочку? Ни одного! Потому что они всегда сидят впотьмах и винят в этом евреев".

Серийные анекдоты обычно построены на повторе знакомой семантической модели, актуализации стереотипных черт характера или внешности. Комический эффект же создается нарушениями какого-то элемента модели. В приведенном выше анекдоте серийная модель предполагает, что в выполнение элементарного задания будет вовлечено большое количество участников, которые пытаются справиться с ним наиболее абсурдным способом.

Однако в данном случае палестинцев лишают инициативы и оставляют в бездействии. В результате, помимо глупости, которая высмеивается в анекдотах этой серии, палестинцы представлены еще и беспомощными лентяями, во всем полагающихся на евреев.

Уважаемый получатель, вы только что получили вирус «Талибан». Поскольку мы в Афганистане не так уж и продвинуты в технологиях - этот вирус следует исполнять вручную. Пожалуйста, перешлите это письмо всем, кого знаете, и уничтожьте все файлы на вашем жестком диске собственноручно. Большое спасибо за помощь.
Абдулла, хакер из Талибана
("Зона отдыха". "Вести—Север-Ха-Шарон", 32.10.2002: 18)

Благодаря Интернету, юмористические тексты путешествуют по разным странам, где проживают русофоны, и не всегда удается установить, возник ли анекдот в России или в одном из иммигрантских анклавов. Важно то, что глупость является важной чертой стереотипа не только палестинцев, но и всех мусульман, особенно в тех случаях, когда они намерены причинить вред человеку западной цивилизации.

Обратим внимание на то, что в основе комического часто лежит лексическое, семантическое или стилистическое несоответствие. В данном примере в конфликт вступают подчеркнутая вежливость просьбы и ее злонамеренность, своим несоответствием высвечивая глупость неумелого хакера.

Этноцентризм юмора, направленного против арабов, проявляется в том, что их отрицательные черты сопоставляются с положительными чертами представителей собственной группы. Там, где арабы наивны и неумелы, евреи сообразительны и ловки, трусость арабов противопоставляется храбрости и великодушию евреев и.т.д.

Израильский танк ползет на позицию арабов. Араб судорожно стреляет в него из винтовки. Раз, два, ..., кончились патроны. Садится в окоп, закрывает руками голову, тихонько подвывая... Танк останавливается, открывается люк. Из него высовывается рука с кучкой патронов. Бросает патроны в окоп и говорит: «Заряжай, Абдулла, еще маленько повоюем»

И в устных рассказах иммигрантов, и в газетных материалах вероломство часто представляется как неотъемлемая часть культуры Востока и как важнейшая черта отрицательного стереотипа араба (см. Еленевская и Фиалкова, 2005, т.1, 186-246). Находим мы этот мотив и в юмористических публикациях:

Из арабского фольклора
Кто к нам с миром придет, тот от мира и погибнет.
(Владимир Плетинский, "7-40", №42, 2002: 4)

Восточная мудрость
Здесь Восток и другими глазами
На действительность надо взглянуть:
Раз не держат за пазухой камень –
Значит, вынули, чтобы швырнуть.
(Феликс Баер, "7-40", №42, 2002: 4)

Важно отметить, что оба текста стилизованы под фольклор, что
имплицитно указывает на их глубинную связь с культурой Востока, а значит и на обобщенный характер высказываний. Стилистический эффект обоих текстов основан на парафразе клише. И ставшие крылатыми слова Александра Невского из одноименного фильма С. Эйзенштейна: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет» и фразеологизм: «держать камень за пазухой» легко узнаваемы читателем. Следовательно, при интерпретации парафраза актуализируется и имплицитный смысл оригинала, подсказывая читателю вывод о ненадежности арабов как партнеров по мирным переговорам

Элементы черного юмора
История знает много примеров того, что черный или садистский юмор оказывается широко востребованным в момент природных, социальных и техногенных катастроф, а также во время войн и по их завершении. Так, в Великобритании в 1941 году широкой популярностью пользовались конкурсы «жестоких стишков», в которых тонули, взрывались и гибли от бомб британские солдаты и гражданское население (Грюнер, 1997, 50-53).

Большой массив юмористического фольклора вызвала к жизни катастрофа в Чернобыле в Украине (Фиалкова 2001), Война в Заливе в Израиле (Нево и Левин, 1994), террористический акт 11 сентября 2001г. в США (Эллис, 2002) и т.д. Акты насилия и смерти стали неотъемлемой частью индустрии развлечений. Фильмы в жанре экшн и любимые публикой детективы, демонстрирующие кровавые убийства, телевизионная хроника военных действий, показ последствий землятресений и извержений вулканов, а также террористических актов сопровождают современного человека чуть ли не ежедневно.

Вместе с тем, смерть и насилие остаются табуированными объектами смеха и во многих странах черный юмор цензурируется. Таким образом, его распространение в основном происходит в устной форме и в Интернете (Грюнер, 1997, 47). Исследователи, анализирующие черный юмор, единодушны в том, что он дает хотя бы временный выход агрессии и позволяет дистанцироваться от страха, однако существует также мнение, что он может способствовать закреплению отрицательного стереотипа по отношению к личности или группе и служить легитимации дискриминации и насилия (Аттардо и др., 1997).

Так как черный юмор построен на нарушении табу, он часто возникает в среде детей и подростков, которые меньше взрослых связаны этикетом и конвенциями, или стилизован как детский фольклор. В юморе взрослых часто сами дети являются героями садистского юмора.

Мальчик в Дженине отцу помогал:
В мину шурупы и гвозди вставлял.
Гвоздик не влез—мальчик взял молоток…
Шмякнулся в Газе папаши кусок.
(Б.Мостовой, "Бесэдер" №42, 18.10.2001)

Палестинская колыбельная
Спят усталые игрушки, крепко спят.
Автоматы, мины, пушки ждут ребят.
За год все устали очень
От стрельбы и днем и ночью,
Глазки закрывай—баю-бай.
Баю-бай должны шахиды крепко спать,
Баю-баю—завтра будет что взрывать.
За год все устали очень
От стрельбы и днем и ночью.
Глазки закрывай—баю-бай.
(Борис Кинзбурский, Димона, "7-40", № 36, февраль 2002: 11)

Папа, - спросила маленькая Сарочка, - а может ли Господь разрешить мне послать валентинку человеку, который принадлежит другой религии?
- Думаю, да, - ответил папочка, средних лет еврей по имени Лейзер.
- А кому бы ты хотела послать валентинку?
- Усаме бин Ладену.
- Бин Ладену?!?!?! - спросил шокированный Лейзер.
- Но почему?
- Ну, - сказала Сарочка, - представь: Бин Ладен получает валентинку с признанием в любви от маленькой еврейской девочки. Он начнет думать, что не все в мире такие плохие, и станет любить мир немного больше. А потом, когда он получит еще несколько валентинок, он поймет, что мир в самом деле прекрасен, и он, наконец прекратит скрываться, и публично признает свои ошибки.
- Сарочка, - сказал глубоко расстроганный Лейзер, - это самое прекрасное, что я когда-либо слышал...
- Я знаю, папочка, - ответила Сарочка. - И когда он перестанет прятаться по разным пещерам, наши морпехи наконец пристрелят его на @#й.

Участие палестинских детей в интифаде, антиизраильская пропаганда в палестинской школе часто обсуждаются в израильских средствах массовой информации и вызывают глубокую тревогу, поскольку новое поколение заражено ненавистью к соседу с ранних лет. Не случайно поэтому тема участия детей в интифаде звучит во многих текстах, присылаемых в редакции юмористических изданий.

Первый из приведенных примеров был прислан на конкурс садистских стишков. Мальчик из Дженина мало, чем отличается от «маленького мальчика» из российских страшилок, сеющего вокруг себя смерть из озорства или по неосторожности . В этом, как и во многих других подобных текстах, жертвой становится тот, кто сам готовил гибель другим. Обратим внимание, что и здесь ошибка вызвана технической некомпетентностью злоумышленников.

Палестинская колыбельная – парафраз песни А. Островского на слова З. Петровой из любимой несколькими поколениями советских и российских детей передачи «Спокойной ночи, малыши». Эффект парафраза всегда тем сильнее, чем прочнее его связи с оригиналом, и чем лучше оригинал знаком читателю. Поэтому поэтические тексты, особенно те, которые положены на музыку, особенно действенны в силу сходства просодии.

Парадоксальный эффект этого текста в том, что эллегический характер оригинала, заставляет читателя задуматься о драме потерянного детства, в котором вместо одеял и подушек, жирафов и книг маленьких шахидов ждет лишь оружие, даже если пока что оно игрушечное.

Маленькая еврейская девочка, героиня нарративного анекдота, не менее кровожадна чем ее сверстники, палестинцы. Здесь также используются знакомые элементы юмористического фольклора. Зовут маленькую девочку, как и положено, в еврейском анекдоте, Сарочкой, а вот судя по имени отца, первоначально анекдот рассказывался на английском языке.

Комический эффект создается за счет аккумуляции деталей, свидетельствующих о якобы добрых намерениях ребенка: здесь и уменьшительные суффиксы, и лексика положительных чувст и эмоций. Чрезмерная детализация и повторы призваны оттянуть финал, в котором маленькая девочка переходит на жаргон, использует табуированную лекику и обнаруживает свои истинные цели.

Независимо от того, действуют ли в текстах черного юмора дети или взрослые, смерть, терроризм и насилие представляются рутинными явлениями жизни, не особенно заботящими действующие лица юмористических текстов. Мирная жизнь, напротив, рисуется опасной и рискованной. Проследим на конкретных примерах, как этот когнитивный сдвиг реализуется в иммигрантском юморе.

Израильское общество в целом чрезвычайно политизировано, и как указывалось, тема взаимоотношений с соседями не сходит со страниц СМИ. В частности, израильские газеты дают регулярные обзоры арабской печати, а арабские издания приводят цитаты из израильских СМИ, при этом обе стороны обычно приследуют одну и ту же цель: показать соседа в самом непривлекательном свете. Приведу три коротких текста, которые пародируют такие обзоры:

•Палестинская автономия
В связи с предотвращенным в Хайфе массовым терактом в ПА объявлен трехдневный траур.

•Криминальная хронь
Крупное мошенничество расследует в эти дни палестинская полиция. Девяностолетняя старушка из Шхема всю жизнь копила деньги на теракт в центре страны. Мечты пожилой женщины пошли прахом, после того, как молодчики из группировки «Танзим », пообещав старушке совершить теракт, забрали все сбережения пожилой женщины, а теракт не совершили.("Бесэдер", №7, 13.02.2003)

•В Хартуме задержан житель Палестинской автономии, пытавшийся вывезти 5 кг героина, искусно спрятанных в обычном поясе со взрывчаткой.
("Миг", 18 12.2003: 34)

В этих текстах нет ни каламбуров, ни гипербол, ни игры с паронимами и омонимами, ни столкновений различных значений полисемантических слов. Они написаны сухим языком газетных сообщений, не используют образности и почти лишены оценочной лексики. В конфликт здесь вступают не языковая норма и ее нарушения, а наши знания о реальности и текстовый мир.

Торговля наркотиками и отъем денег не идет ни в какое сравнение с массовым убийством мирных жителей. В текстах же террористические акты представляются, не как национальная катастрофа, а как обычные события, снабженные обычной атрибутикой, а их не свершение, а значит, спасение жизней, предстает не как триумф, а поражение, вызывающее скорбь. Характерно, что в этих примерах не только разоблачаются индивиды, но имплицитно критикуются государственные структуры Палестинской автономии.

Израильтянам действительно хорошо знакомы телевизионные кадры, показывавшие радость палестинской толпы 11 сентября 2001 года и заявления родителей шахидов о гордости, которую они испытывают за своих детей, однако «объявить» траур могут только властные структуры, а значит в поддержке терроризма, так назваемой State-fada косвенно обвиняется и администрация ПА.

В результате печального опыта и россиянам, и израильтянам известно, что шахиды, самоубийцы-смертники несут смертельный груз в специальном поясе. Не случайно, поэтому и охранники, и пассажиры автобусов в Израиле с особым подозрением смотрят на смуглых молодых людей с утолщением на талии. С опасностью связаны и представления о контроле над ядерными арсеналами. Особый страх вызывает возможность того, что они могут попасть в руки террористов.

Как мы уже видели, одним из наиболее часто встречающихся имен в юмористических текстах и карикатурах долгое время оставался Бин Ладен. Вот что читаем в ноябре 2001 года:
Ядерный потенциал Бин-Ладена составляют четыре ядерных чемодана, две ядерные картонки и одна ядерная собачонка.
("Бесэдер" №46, 15.11.2001)

В то время, как терроризм в юмористических текстах представляется обычным делом в жизни израильтян, сцены мирной жизни почти всегда несут в себе элементы противостояния, опасности и вовлечения в военные действия. Так накануне второй войны в Заливе, когда, как и в 1991 году, израильтянам снова пришлось держать наготове противогазы, появился такой текст:

Главный раввинат
Вниманию молодоженов! А теперь в знак любви и верности обменяйтесь противогазами!
("Бесэдер", №7, 13.02.2003)

Нево и Левин отметили особую роль шуток и анекдотов, появившихся во время Войны в Заливе и связанных с противогазами. Катасторофа евопейского еврейства остается центральной темой израильского дискурса, и поэтому угроза газовых атак всколыхнула сильный страх среди населения. Поэтому именно противогаз стал графическим символом Войны в Заливе (Нево и Левин, 1994, 129).

В отличие от черного юмора, в котором смеются над смертью, болезнями или уродством, юмор, объектом которого является терроризм, тесно связан со знанием местных реалий и речевых клише, трагических событий и их участников. Русскоязычные израильтяне, особенно принадлежащие к слабым социо-экономическим слоям, чувствуют себя особенно уязвимыми перед лицом террористов, так как чаще, чем старожилы ездят общественным транспортом.

Много иммигрантов оказалось и среди жителей квартала Гило в Иерусалиме, печально прославившемся тем, что в 2002-2003 годах он оказался под прицельным огнем из соседней арабской деревни Абу-Аддис. Всем израильтянам знакомы формулировки репортеров, сообщающих о числе погибших, и о градации тяжести ранений среди пострадавших от терактов. Русскоязычные израильтяне часто ворчат, недовольные плохим воспитанием израильских подростков, которым и в голову не приходит уступать место старшим.

И, наконец, израильтяне считают делом чести не поддаваться панике и не менять образа жизни в периоды усиления противостояния. Просидев ночью в убежищах после обстрела Катюш, северяне утром возвращались к привычным делам, а жители города Сдерот, обстреливаемые ракетами «Кассам» вынуждены вести детей в школы и детские сады, несмотря на то, что, как и другие здания в городе, они превратились в мишени. Все рестораны, в которых произошли теракты были вновь отстроены, и не испытывают недостатка в посетителях; все маршруты автобусов, где прозвучали взрывы, работают по-прежнему и продолжают перевозить пассажиров, и арабов, и евреев. Вся эта информация необходима для того, чтобы оценить следующий комментарий, появившийся на пике интифады:

•Жители Гило теперь чувствуют себя в иерусалимских автобусах, как дома
•Ужасные последствия обстрела автобуса в Иерусалиме: 18 опоздавших на работу, из них 12 тяжело
•Рост цен на проезд нанесет чувствительный удар по террористам-самоубийцам, планирующим взрывы в автобусах
•Заметно повысился уровень вежливости: пожилым пассажирам все чаще уступают место у окна
•Пассажиров, которые во время обстрела легли на пол, будут судить за превышение мер необходимой самообороны
("Бесэдер" №34, 23.08.2001)

Известно, что и анекдоты, и комическая поэзия появляются в сериях (анекдоты про Чапаева и Штирлица, садистские стишки про маленького мальчика, и т.д.) Особо надо отметить, что тексты этих серий пересекают границы и появляются в разных странах и на разных языках (см., например, Фиалкова 2001, 190-191 - полемика с Курти). Вычленить такие серии можно и в юморе терроризма. Именно после 11 сентября излюбленному герою израильских шуток, Арафату, пришлось поделиться популярностью с Усамой бин Ладеном. Приведу несколько примеров:

Антитеррористический палиндром "Жадный исламист"
Ладен Усама Хамасу не дал!
(Виктор Давыдов, "7-40", №30, август 2002)

Запахло Ладаном
Теперь за дело взялся дядя Сам,
Задаток террористам уже задан:
Усам пока схлопочет по усам,
А там, Бог даст, задышит на бин Ладан.
(Борис Левитус, "7-40", №30, август 2002)

Штирлицу встретился на улице человек в чалме и с бородой. Штирлиц подумал: Какой странный человек, будь он не ладен!
(Алексей Осипов, "Контекст", 22 апреля 2004: 34-35)

Обратим внимание на то, что и палиндром, и четверостишие были присланы в
редакции читателями. В данном случае нас интересует не качество стихосложения и эстетическая ценность этих мини-текстов. Интересно другое: в палиндроме используются обсценные мотивы. Многозначность сочетания «не дал», делает минитекст оскорбительным для бин Ладена, и в еще большей степени для палестинской террористической организации Хамас.

Как указывает американский фольклорист Билл Эллис, в фольклоре, появившемся после 11 сентября, гнев против террористов часто проявлялся в обсценной лексике и сексуальных мотивах, обыгрывавших потерю ими потенции или утрату мужественности. И в четверостишии, и в анекдоте используются каламбуры:
синтагматический:
Усам пока схлопочет по усам,
парадигматические:
Какой странный человек, будь он не ладен!
А там, Бог даст, задышит на бин Ладан.

В анекдоте сигналом ирреальности и подготовкой к катарсисису является появление Штирлица, героя одной из популярнейших серий анекдотов. Обратим также внимание на то, что в последнем нарушается сразу два табу: еврейской культуры - упоминание бога и одно из сильнейших табу христианской цивилизации: просьба к богу послать смерть другому.
И, наконец, в последнем из приведенных минитекстов, опасность лидера мирового терроризма разрушается парафразом знакомого всем стихотворения Самуила Маршака.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

•Наблюдения над смеховой культурой иммигрантов из бывшего СССР в Израиле позволяет сделать вывод, что тексты и карикатуры, помещенные на страничках юмора, принадлежат к тому типу юмора, который Виктор Раскин назвал «изощренным». Для того, чтобы оценить его, требуется знание израильских, советских, постсоветских реалий, русской и советской литературы, а также русского традиционного и современного фольклора. Разрешение конфликта, вызванного многозначностью и столкновением реального и текстовых миров, которые лежат в основе двуязычного и бикультурного юмора требует многоступенчатых логических операций (Раскин1985; Аттардо 1992: 216.)

•Юмор иммигрантских СМИ можно рассматривать как регистровый, основанный на смешении и переключении кодов. Он проявляется и в использовании единиц из разных языков (иврит, англ, арабский) и в столкновении социолектов (книжной речи, сленга, советского, пост-советского и израильского политического дискурсов).

•В условиях непрекращающегося арабо-израильского конфликта вырос удельный вес черного юмора, который балансирует на грани политкорректности, часто нарушая различные табу. Учитывая, что значительный процент русскоговорящих израильтян принадлежит к правому политическому крылу общества, отношение с арабскими соседями структурируются как противостояние. Подобно тому, как в юмористических текстах времен Великой Отечественной войны нацисты представали нелепыми, глупыми и слабыми, в эмигрантском юмористическом дискурсе боевики, террористы и арабские политики хитры, но не сообразительны, трусливы и неудачливы.

•В отличие от юмора, вызванного трагедией 11 сентября, черный юмор русскоязычных израильтян не эволюционирует в рамках модели-латентный период, пиковый, совпадающий с периодом интернализации трагедии и спад интенсивности. При этом последняя ступень служит показателем того, что стресс, вызванный трагедией разрядился (см. Эллис 2002). Даже в периоды улучшения отношений с ПА, тема противостояния двух народов остается одной из самых актуальных на страничках юмора, что свидетельствует о пессимизме иммигрантской группы в отношении мирного разрешения конфликта.

БИБЛИОГРАФИЯ

Бахтин, М.М. (1965) Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья. Москва: Художественная Литература.
Бахтин, М.М. (1996) Работы 1940-х – начала 1960-х годов. Собрание сочинений в 7 томах, том 5. М: Русские словари.
Вальтер, Х., Мокиенко, В.М. (2005) Антипословицы русского народа. СПб: Нева.
Еленевская, Мария (2004) «Совстальгия»: советские клише в иммигрантском дискурсе (Наблюдения за речью русскоязычных израильтян) / Диаспоры, 4, 188-206.
Еленевская, Мария, Фиалкова, Лариса (2005) Русская улица в еврейской стране. Исследование фольклора эмигрантов 1990-х в Израиле, в 2-х томах. М.: ИЭА РАН.
Елистратов, В.С. (2000) Словарь русского арго. М.: Русские словари. Пропп, В.Я. (1988) Природа комического. М,: Русская литература.
Пропп, В.Я (1999) Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре. М.,: Лабиринт.
Протасова, Екатерина (2006) Юмор в русскоязычной прессе Финляндии. // Диаспоры, 4, 53-70.
Эпштейн, Алек (2006) Государство еврейских диаспор: этнолингвистическое многообразие израильских СМИ. // Диаспоры, 3, 222-260.
Attardo, Salvatore (1992) Linguistic Theories of Humor. Berlin: Mouton de Gruyter.
Attardo, Salvatore et al. (1997) Humor and Political Correctness: Roundtable discussionconducted via e-mail // Humor, 10-4, 453-513).
Bokun, Branko (1986) Humour Therapy in cancer, psychosomatic diseases, mental disorders, crime, interpersonal and sexual relationships. London: Vita Books.
Caspi, Dan, Adoni, Hanna, Cohen, Akiba A., and Elias, Nelly (2002) The Red, the White and the Blue. Gazette: The International Journal for Communication Studies, 64(6): 537-556.
Davies, Christie (1998) Jokes and Their Relation to Society. Berlin, New York: Mouton de Gruyter.
Dixon, N. F. (1980) Humor: A Cognitive Alternative to Stress? //G. Sarason and C.D. Spielberger (eds.), Stress and Anxiety, vol. 7. Washington , D.C.: Hemisphere, 281-289.
Driessen, Henk (1997) Humour, Laughter and the field: Reflections from Anthropology // Jan Bremmer and Herman Roodenburg (Eds.), A Cultural History of
Humour. Cambridge: Polity Press, 222-242.
Dunn, John (2004) Humour and Satire on Post-Soviet Russian Television//Lesley Milne (Ed.), Reflective Laughter: Aspects of Humour in Russian Culture. London: Anthem Press, 181-192.
Ellis, Bill (2002) Making a Big Apple Crumble:The Role of Humor in Constructing the Global Response to Disaster. http://www.temple.edu/isllc/newfolk/bigapple/bigapple1.html
Fine, Gary Alan (1981) Sociological Approaches to the Study of Humor. // Paul E. Mcghee and Jeffrey H. Goldstein (eds.) Handbook of Humor Research, vol.1, Basic Issues. New York, Berlin, Heidelberg, Tokyo: Springer Verlag, 159-181.
Fialkova, Larisa (2001) Chornobyl’s Folklore: Vernacular Commentary on Nuclear Disaster. // The Journal of Folklore Research, 38(3), 181-204.
Freud, Sigmund (1966) Jokes and Their Relation to the Unconscious. London: Routledge and Keagan.
Gruner, Charles R. (1997) The Game of Humor: A Comprehensive Theory of Why We Laugh. New Brunswick, USA and London: Transaction Pyblishers.
Koestler, Arthur (1964) The Act of Creation. London: Hutchinson.
Lefcourt, Herbert M. and Martin, Rod.A. (1986) Humor and Life Stress: Antidote to Adversity. New York, Berlin, Heidelberg, Tokyo: Springer-Verlag.
May, R. (1953) Man’s Search for Himself. New York: Random House.
Nevo, O. and Levine, J (1994) Jewish Humor Strikes Again: The Outburst of Humor in Israel during the Gulf war. //Western Folklore, 53: 125-146.
O’Konnell, W.E. (1976) Freudian Humour: The Eupsychia of Everyday Life. // A.J. Chapman and H. C. Foot (eds.), Humour and Laughter: Theory, Research, and Applications. London: Wiley, 313-330.
Raskin, Victor (1985) Semantic Mechanisms of Humor. Dordrecht : D. Reidel.
Yelenevskaya, Maria (2000) The Comfort of Familiar Words: Allusions in the Russian-Language Press in Israel. // Russia and the West: The Dialogue of Cultures, 8(2). Moscow: Moscow Lomonosov State University, 243-253.
Zilberg, Narspy (1995) In-group Humor of Immigrants from the Former Soviet Union to Israel // Israel Social Science Research, 1(10), 1-22.